История одной семьи. Жительница Нового Оскола спустя десятилетия разыскала могилу отца

 «Ну, вот и встретились вы наконец‑то, мои дорогие. Вместе вы теперь, как и мечтали когда‑то. Вернулся он, мамочка. Теперь уже навсегда вернулся…».

Золотистое солнечное копьё, пробив серую толщу облаков над новооскольским городским кладбищем, распалось на шуструю стайку лёгких, тёплых бликов, заскользивших по гладкой, матовой поверхности гранитной плиты. А пожилая женщина в тёмном, траурном платке все шептала и шептала что‑то, вглядываясь в родные до боли лица – мамы, которую «досмотрела» до преклонного возраста, и отца, которому Великая Отечественная война в далёком 1943 году предоставила страшное и горькое право навечно остаться молодым.

Осенний призыв на срочную службу 1939 года житель села Тереховка Василий Фёдорович Воронин встретил, будучи отцом небольшого, но дружного семейства. У них с супругой, Мариной Филипповной на тот момент подрастали две дочки — двухлетняя Машенька и девятимесячная Надюшка.

«Ты только не плачь. Три года пролетят – даже не заметишь. Девочек наших береги, а я письма слать тебе буду часто-часто», — утешал он заплаканную молоденькую жену.

Письма и в самом деле стали приходить регулярно. Рассказывал о том, как служится в Крыму, куда занесла его солдатская судьба, как повезло с «отцами-командирами» и «братишками-сослуживцами», а ещё о том, какие стоят в Севастополе «тёплые погоды» — в декабре можно вовсю первыми цветами любоваться.

Марина Филипповна письма от мужа зачитывала почти до дыр, а фотоснимок, на котором «запечатлился» ненаглядный её Васенька вместе с «товарищами по службе» берегла, как зеницу ока и с гордостью демонстрировала многочисленным знакомым и родне. О том, что в доме свёкра живётся ей не слишком сладко, мужу старалась не писать – расстраивать не хотела. Эх, родителям бы «поплакаться», о том, что привёл овдовевший свёкор новую жену «в хату», а её, молодайку вместе с детьми за порог выставил… Да только далеко мать с отцом – на Донбасс «за рублём» подались.

Приютила временно горемычных родная тётка, а у той – у самой «семеро по лавкам».

«Ну, да ладно, выдюжим как-нить. Вот вернётся Васенька, и жизнь наладится».

А от мужа тем временем к концу 1940-го весточки тревожные приходить стали. В одном из писем, чудом «не вымаранном» военной цензурой, написал он открытым текстом:

«Сообщи, Марина, родителям, чтоб бросали все и к тебе ехали. Ни сегодня-завтра – война!»

Родители, действительно, откликнувшись на зов дочери, вернулись в Тереховку и даже успели на те небольшие средства, что заработали, построить совсем маленькую, но уютную «хатку», в которой вместе с дочерью и внучками встретили страшную весть о начале войны.

Письма от Василия Фёдоровича стали приходить все реже, и, по большей части, напоминали теперь скупые фронтовые сводки. В его коротеньких посланиях больше не было места для описания красот крымской природы, зато сквозило явное беспокойство за судьбу своей семьи. Из писем узнала Марина Филипповна о том, что является её супруг отличником боевой и политической подготовки и что, получив досрочно звание старшего сержанта, направлен для прохождения ускоренных курсов обучения в танковом военном училище, которое находится здесь же, в Крыму. Позже, в очередной своей короткой весточке Василий Фёдорович сообщил, что учёба его завершена, а он, в звании младшего лейтенанта, является командиром среднего танка и направлен на фронт. После получения новой боевой техники, его подразделению дано предписание «своим ходом идти» в московском направлении.

Где‑то в конце декабря 1943 года сельская «почтальонша», отводя в сторону взгляд, торопливо сунула в ладонь «солдатки-Маринки» треугольничек письма и торопливо затопала старенькими валенками прочь. В один миг, почуяв неладное, вновь и вновь зачем‑то перечитывала она своё имя, начертанное чужой, незнакомой рукой, страшась развернуть аккуратно свёрнутый листок. А потом…

«11 ноября 1943 года ваш муж, Воронин Василий Фёдорович пал смертью храбрых…»

 — «Не верю! Не верю! Он живооой!».

 О сколько же раз слышала ты страшный этот, протяжный крик, рвущий душу на части, многострадальная наша земля! Нет, наверное, ни одной семьи, ни одного дома и домика, порог которого не переступила бы война.

Маленькие Мария и Надежда, которым довелось сохранить память о погибшем на фронте отце лишь по паре старых фотоснимков, да по рассказам мамы и бабушки, выросли и сами стали бабушками. А не так давно Надежда Васильевна Каменева, (та самая крошечная Надюшка, что ненароком расплакалась у мамы на руках во время проводов отца в армию), стала гостьей нашей редакции и рассказала нам эту историю и её продолжение.

Лишь со временем поняли они с сестрой, что мама их, Марина Филипповна, так и не смирившись с похоронкой, в глубине души надеялась, что муж её жив. Бывают же чудеса? А вдруг… Замуж она больше не выходила, хотя и «звали». А вот письма фронтовые и фотографии берегла очень долго. Несколько раз, в разное время, уже после войны, писала она запросы «в военные инстанции». Все пыталась найти хоть малую «надеждинку» на то, что жив её Васенька:

«Вот, говорят, нету больше той станции Ворожайки в Псковской области, где он погиб. Так, может быть, и могилы той нет? Вы ищите, дочки, ищите. Вдруг жив он, папка ваш?».

А потом, уже решившись окончательно покинуть родную Тереховку и «доживать старость» под крылышком у дочери Надежды в Новом Осколе, она словно попрощалась с тайною своею мечтой. Перед тем, как запереть дверь старенькой хатки, бросила она в печь фронтовые «мужние письма», те самые, что берегла столько лет. И столько невысказанной боли было в беспомощном, отчаянном этом поступке, что желание отыскать хотя бы могилу отца, поклониться ей, осталось у Марии с Надеждой навсегда. Они и детям, и внукам своим эту невысказанную когда‑то материнскую волю передали. Ну, а много лет спустя, на помощь пришла поисковая сеть Интернета и внучатая племянница Надежды Васильевны Валентина.

В маленьком селе Колпино Невельского района Псковской области есть братская могила – небольшой огороженный участок со скромным обелиском, едва вмещающем на себе мемориальные доски с сотнями фамилий захороненных здесь воинов, большинство из которых – участники проходившего в этих местах танкового сражения. В их числе – и Василий Фёдорович Воронин. Вот в эти дальние края в год 2018-й, когда ему исполнилось бы 100 лет, и отправились Надежда Васильевна с сыном Сергеем и внуком Павлом. «Шли своим ходом», как когда‑то их отец, дед и прадед, правда, не на «среднем танке», а на легковом автомобиле. Проезжая незнакомые места, невольно пытались представить себе тот путь, который довелось когда‑то пройти Василию Фёдоровичу и многим сотням бойцов, в большинстве своём оставшимся навечно на изрытой когда‑то снарядами псковской земле.

Как объяснили новооскольским гостям местные старожилы, место для столь обширного захоронения было выбрано неслучайно. Здесь, неподалёку, в небольшом домике располагался госпиталь, куда свозили израненных бойцов. К слову, домик этот сохранился и до наших дней, и сейчас он жилой, как и был когда‑то, до того, как хозяева уступили его в далёком 19043-м фронтовым «ангелам в белых халатах». А потом, когда долгие поиски увенчались наконец‑то успехом, и ладонь Надежды Васильевны бережно коснулась тёмного мрамора с высеченными на нём именами, пришли слезы…

 «Как же много вас здесь, как же много, Господи», — шептала она, вглядываясь в расположенные в алфавитном порядке фамилии.

«А сколько же здесь наших, новооскольских… Вот, Бычковы, Воронцовы, Воронины… Нашла! Ну, здравствуй, папа!» — до боли, до хруста вжимая палец в заветную строчку, подняла она заплаканные глаза, вглядываясь в лица сына и внука.

И хоть, видела она отца своего лишь на фотоснимках, вдруг особенно остро поняла, как похожи они, «её мальчики», взрослый и совсем молодой, на Василия Фёдоровича, особенно внук, вот сейчас, когда смотрит на неё так внимательно и грустно. Ему‑то и лет немногим меньше, чем было его прадеду тогда…

Верни, война, нам нашего солдата! Мы слишком долго ждали его, слишком долго. Горсть земли, взятую с братской могилы в далёком Колпино, семья Каменевых, получив предварительно благословение новооскольского протоиерея отца Николая, привезли домой. Обряд захоронения своего солдата провели они на городском кладбище там, где покоится та, что так долго ждала его, даже несмотря на полученную похоронку. Теперь Марина Филипповна и Василий Фёдорович снова вместе, а их родные и близкие искренне верят в то, что никакая, даже самая страшная война не сможет противостоять силе любви и памяти человеческой.