Кулачные бои на Рождество. Народные гуляния в начале прошлого века проходили «ударно»Новость

(Из рассказов моего деда Плотникова Андрея Андреевича 1896 года рождения, участника Первой мировой (1914 – 1918 г. г.) и Гражданской (1917 – 1922 г. г.) войн, — примечание автора)

В 1950–1960 годах в Ниновке на нашей улице подрастало много детворы. В каждом доме было трое – пятеро детей и на улице было по двадцать, а то и тридцать ребятишек. Дед Андрей очень любил собирать нас возле дома на колодках (спиленные деревья). Это было его излюбленное место. А мы «липли» к нему со всех сторон, слушали с раскрытыми ртами его истории.

Он рассказывал разное: про свою воинскую жизнь и судьбу простого солдата, о старинных обычаях нашего села. Это было так интересно! Я, когда подросла, даже начала записывать кое‑какие из его воспоминаний. И вот теперь, в преддверие зимних праздников случайно вспомнилось мне, как рассказывал дед о рождественских традициях и забавах, особенно популярных в Ниновке. Воспоминаниями о такой из них, как кулачные бои, я хочу поделиться с вами.

Каждый год на Рождество, по устоявшейся традиции Ниновцы сходились в кулачном бою улица на улицу. Бились дня три, а то и четыре после самого праздника. Настоящий кулачный бой, как правило, затевался в центре села. «На кулачки» взрослые мужики и дети выходили в овчинных тулупах и рукавицах, чтобы удары противника ощущались менее болезненно.

Обычно ранним утром кулачный бой затевался среди детворы и подростков. Вначале ребятишки, забавляясь и разогревая себя на сильном морозе, толкали друг дружку в бока, «подначивая» различными насмешками. Затем уже детская забава перетекала в настоящий кулачный бой между ними. Чуть позднее с дворов высыпала молодежь лет 17–20. После обеда, ближе к вечеру выходил позабавить себя уже более взрослый народ.

При виде отцов, молодежь покидала поле боя, почтительно уступая место «старшакам». Начало движения «стенка на стенку» провозглашал зычный призыв атаманов: «Даёшь боя!». Затем слышался общий рёв, свист и крики, и в жёсткой схватке «стенка на стенку» или в «сцеплялку» сходились молодые, «заматеревшие» мужики. Постепенно, с наступающими сумерками к ним присоединялись мужики постарше, жилистые и стариковатые, лет за пятьдесят, а то и под шестьдесят, все крепкие, закалённые нелёгким физическим трудом, способные «отвешивать» удары такой силы, что, бывало, с первой «плюхи» сшибали противника с ног. Совсем же дряхлые старики просто наблюдали за ходом боя, азартно кричали и свистели, подначивали неудачников, поддерживали победителей.

На Кулачках бились до крови и усердно «наминали друг другу бока». По устоявшимся законам кулачного боя, поверженного на снег противника ни в коем случае не трогали, свято соблюдая железное правило «не бить лежачего». Нельзя было бить и нападать сзади, а по лицу и «тулову» били смело, мало заботясь о том, куда «приляжет» свинцовый удар кулака, упрятанного в толстые меховые рукавицы. Самыми «ярыми» и опытными считались жилистые, поджарые и уже убеленные сединой мужики, «вошедшие в возраст».

К концу кулачного боя, когда чья‑нибудь сторона «брала верх», весь снег в центре села был окрашен пятнами быстро замерзавшей на морозе крови. До смертельных исходов в Ниновке, как вспоминал дед, не доходило, а вот синяки, ссадины, выбитые зубы и «помятые ребра» считались для «кулачек» делом обычным, и воспринимались в основном с юмором.

А еще дедушка рассказывал, что, когда его отец, провожая их с братом на кулачные бои, заставлял грамотного брата переписывать молитву-заговор, «чтоб не побили», (не одолели). Листок с этой «записью» полагалось держать при себе в кармане, а ещё лучше – помнить наизусть и читать вполголоса перед боем.

Со временем заговор этот они запомнили слово в слово. Что интересно, был он очень действенным и не раз выручал, по крайней мере, так считал дедушка. Кстати, «волшебные слова эти продиктовал он со временем и мне, но, как сами понимаете, в кулачных боях участвовать мне не приходилось, да и, живи я в те далекие времена, все равно «ходить стенка на стенку» никто бы меня не позвал, потому как забава эта была исключительно для мужчин. Вот такая история.